по своей природе разбираться лучше мужчин в технике и тем более в компьютерной. Впрочем, одним обаянием дело не всегда ограничивается. Я ничем не брезгую, и не только об откатах и бонусах идёт речь. Если надо раздвинуть ноги, почему бы и нет. Бизнес не терпит сантиментов... Сейчас очень сложный период для моей фирмы. И всё из-за бывшего мужа и моего номинального партнера. Уж очень он любит дорогие удовольствия: казино, эксклюзивные авто, красивых женщин. Любит удовольствия и не любит работать. Конечно, всё это требует денег, которые этот идиот тянул из нашего общего бизнеса. Пришлось потратиться изрядно и выкупить его долю. Теперь на мне висит огромное количество кредитов. Один неверный шаг и я в болоте, один неверный ход и компания финансовый труп. Ничего, выкрутимся как-нибудь. Руководитель этого «Ларгуса», мужчина, а это уже вселяет надежду. С мужиками я умею находить общий язык, с женщинами сложнее, но и их тоже можно уболтать, общие интересы, так сказать.
Мы ждём в приёмной директора. Кузьмин вовсю любезничает с секретаршей. Хорошая девочка, видимо только институт закончила, старается быть деловой, но готова чуть-что прыснуть от смеха. Куда ей тягаться с таким серым волком, он её съест на завтрак, а в обед уже забудет о съеденном. Девчушка смущается и краснеет, хихикает. Я злорадно улыбаюсь, пока он окучивает эту ничего не решающую девицу, я займусь директором. Чуть покачиваю туфелькой на тонкой шпильке. Ловлю взгляд Кузьмина на своих ногах. В них не только привычное со стороны мужчин любование и вожделение, а ещё, словно злость и раздражение. Значит тебя, возбуждают и раздражают мои ноги?! Одно лёгкое движение и юбка оказывается ещё выше. Всё так же покачиваю туфелькой на тонкой шпильке, смотрю сквозь него, а рукой поигрываю золотой сережкой в ухе. Главное, перед поединком, выбить соперника из равновесия, всем чем можно. Быть может еще и губы облизать? Нет, пожалуй, слишком пошло. Первым, в кабинет директора, приглашают Олега Михайловича, тоже хороший знак. Всё же завершающей быть лучше. Всегда есть надежда перекрыть карты соперника. Правда придётся ждать, пока они обсудят условия. Ничего, я терпеливая, подожду. А, директор то, хитер! Специально нам назначил на одно время и специально вызывает по одному. Видя ненавистного конкурента и не зная, что он предлагает, мы можем пойти на существенные для него скидки. Скидки скидками, но и прибыль тоже нужна. Я не могу уйти в минуса, лишь бы насолить Кузьмину. Будь очень осторожна, Лена, очень осторожна. Появившийся из кабинета директора Олег Михайлович окидывает меня свирепым взглядом.
— Ваш выход, Елена Прекрасная!
Улыбаюсь ему, вполне ласково. Глаза опаляют меня злостью, презрением и... ещё какое-то чувство в его взгляде... отчего что-то шевельнулось в душе, в животе или ещё где-то во мне. Руки, державшие папку с предложениями, дрогнули. Что это со мной? Никогда не воспринимала Кузьмина, как мужчину. Хотя, он ничего себе так, особенно в костюме и даже залысины по бокам лба не портят вид. Умное, волевое лицо, цепкий взгляд, уверенность и какое-то ехидство в движениях. Размышлять о своих реакциях долго не пришлось. Захожу в кабинет директора «Ларгуса», женственно виляя бедрами и чарующе улыбаясь.
— Вадим Викторович, как я рада вас видеть.
Свою ручку, чуть дольше, чем положено, задержала в мужских пальцах, и вроде бы невзначай, провела ноготком по кисте его руки. Он установился на меня заворожено и восхищённо.
— Елена Сергеевна! — даже языком цокнул, — Ну просто царица, да и только!
Всё сладится, подумалось мне. Обведу вокруг пальца и Кузьмина и Вадима Викторовича.
...
Уже семь часов я не была на связи. Что придумать, что соврать? Буду вести себя, словно ничего не случилась экстраординарного. Как же хочу опять услышать, его хрипловатый шёпот в динамиках. Нетерпеливо поворачиваю ключом в ячейке 37, достаю передатчик, креплю на ухо, беззвучно закрываю дверку. Иду домой, каблучки цок-цок. Он должен это слышать, как и мое тяжёлое, возбужденное от желания и осознания своей вины, дыхание. Прошло пять минут, десять... молчание. Сердце замирает, что-то внутри меня леденеет. Я нарушила правила игры и всё может закончиться раньше, чем планировалось! А мне так хочется продолжения, я не готова ещё к...
— Кукла? — до боли желанный шёпот в наушниках.
Кровь по венам побежала быстрее. Очень быстро и от этой скорости кинуло в жар.
— Да, господ... н, — еле шепчу, проглатывая от волнения окончание.
— Бегом домой, я приеду через два часа, ждать меня у порога абсолютно обнаженной с ошейником на шее и плёткой в руках! Сидишь на коленях, ноги широко раздвинуты, попка опирается на ступни!! — какой голос, мороз по коже, попробуй только ослушайся! По коже мороз, а в животе огненный вихрь. Чёрт, меня возбуждаете эта картинка.
Дома не смотрю в камеры, прячу глаза. Голубое платье летит в корзину для белья, чёрная бархотка и браслеты кладутся в шкаф. Туалет, ванна, я уже не пытаюсь ласкаться струями воды, утренняя беззаботность и игривость прошли. Наверное, он наблюдает за мной, но ни слова не раздаётся из динамиков. Эта тишина давит. Прихорашиваюсь, поправляю макияж. Одеваю ошейник. Он широкий, кожаный, но также, как и бархотка украшен фиолетовыми сверкающими камнями. Посередине кольцо, к которому крепится небольшая аккуратная цепь. Она только кажется декоративной, на самом деле, очень крепкая и прочная. Цепочка аккуратной змейкой ложится между моих грудей. У порога, на коленях, послушная и покорная, готовая не любое унижение и наказание, любимая куколка своего господина. Стою так, долго, в коридоре нет часов, но по моим ощущениям прошло не менее часа. Ноги затекли, иногда немножко сдвигаюсь, приподнимаю попу со ступней, чтобы размять их. Меня возбуждает чувство своей покорности и его власти. Я выпустила наружу всё темное в себе и этому тёмному плевать на гордость, самолюбие, ему хочется быть в сильных и нежных руках, хочется ласки и грубости, боли и наслаждения. Мокрая текущая сучка. Всё, как он любит. Шаги, поворот ключа. Сердце опять забабахало в груди. — Здравствуй, Кукла, — даже от обыкновенного приветствия опаляет жаром.
— Добрый вечер, мой Господин.
Поднимаю глаза и хоть я должна уже была привыкнуть, всё равно отшатываюсь от вида отвратительной маски какого-то монстра, которая всегда на его лице. Подходит ближе, резко хватает за цепь. Тенет вверх голову, вынуждая смотреть прямо в его чёрные-чёрные глаза. Радужка глаз такая тёмная, что практически сливается со зрачком. Словно проваливаюсь в эти глаза, как в чёрную дыру. Проваливаюсь, исчезаю, подчиняюсь, становлюсь полностью его, растворяюсь в нём и в его желаниях. Забирает из моих рук плётку.
— Целуй ноги.
Обнимаю его за коленки, целую. На голову опускается рукоятка плётки, давит вниз.
— Ниже целуй, Кукла, ступни целуй и сними с меня обувь.
Когда снимаю ботинки, снова приказ.
— На четвереньки, ноги вместе, руки ладонями на пол и так целуй.
Голову наклоняю низко, тело прогнулось, попка выпячивается. Получаю хлёсткий удар по ягодицам. Вздрогнула всем телом, но вовремя прикусила губы, проглотив в себе вскрик. Становится на цепь ногой, тянет за неё, вынуждая наклонять лицо ещё ниже, продвигает ногу дальше по звеньям, мне не остаётся ничего другого, как прислониться разгоряченной щекой к холодному кафелю прихожей. Попа, ещё выше. Кожу опять обжигает хлёсткий удар. Один, второй, третий. Больно, очень больно. Не выдерживаю и вскрикиваю. Из глаз брызнули слезы. Ещё никогда не видела его таким. Он всегда был ласков. Ласков, но строг. Сейчас же в нём прямо кипит злость. Она вибрирует в воздухе, она в выражении его глаз, она в движениях его тела, она выливается жгучими ударами, которые градом сыпятся мне на попу, спину, плечи. Как больно! Конечно, я не выдерживаю, ору в голос.Мой жалобный писк разве растопит его сердце? Цепь снова натягивается, вынуждая меня приближаться к его гордо стоящему члену. — Соси давай, покажи, как ты любишь своего хозяина.
— Ахм...
Борясь с рвотными позывами, с наскока заглатываю, скользкий от моей слюны, член в себя, потом плотно сдавливая губами, скольжу назад к краю головки и опять резко насаживаюсь. А пальчики между ног продолжают порхать, теребить клитор. Я ведь не хочу еще одного хлёсткого удара по попке. Он прикрыл глаза от удовольствия. Продолжаю, убыстряюсь, углубляюсь, совершенно не жалею своих губ и языка. Перехватывает инициативу, отбрасывает плётку. Хватает меня за волосы и насаживает ртом на всю длину своего члена, глубоко, так что у меня опять спазмы в горле, слюна, и слёзы из глаз. Почти сразу же отпускает. Всего лишь на секунду, всего лишь чтобы вдохнуть немного воздуха. А потом начинаются медленные неторопливые движения внутри. Сейчас мне ничего делать не надо. Только раскрывать губы, убирать зубы и расслаблять горло. Нет, надо! Ещё, надо ласкать себя. Я опять об этом забыла! И опять за это поплатилась! Наклоняется, больно шлёпая ладонью, по всё ещё горящим от порки ягодицам. Жалобно вскрикиваю, насаженная ртом на его член. Пальцы снова касаются клитора, вскрик, сменяет стон.
— Ммммм.
Отстраняется, отпускает мою голову, садится на стул. Смотрю затуманенными глазами на него, пальчики всё так же проворно и быстро двигаются, лаская клитор и грудь.
— Давай, кукла! Разрешаю. Хочу видеть и слышать, как ты кончаешь!
Какую власть над телом имеют слова, сказанные значимым человеком! Словно током прошибло! Его желание распаляет моё воображение, мою извращённую натуру. Опять хватаю воздух и ныряю всем телом, всей страстью в подступающую волну удовольствия. Сдавливает мою шею руками, смотрит внимательно. Его глаза, глаза дьявола. Проваливаюсь в чёрную дыру похоти и разврата.
— ААААААААААА!!! — кричу, бьюсь в судорогах оргазма.
— Ахм... Ууууууууууууууу... — скулю, тело подёргивается словно в агонии.
Глаза меня гипнотизируют, вбирают в себя каждый мой всхлип, всю мою дрожь, весь мой оргазм. Вижу только их, растворяюсь в них. Становлюсь маленькой куколкой на полу, на коленях, живущей в его глазах. Хищное выражение уходит с лица Господина и появляется ласка.

Запах любимой женщины. Часть 10

Внеклассные занятия

Туалет из опытной дамы