никак. Оба раза она звонила мне и спрашивала разрешения.
— А после часа, сколько раз она тебе звонила?
— После часа не было звонков. А что?
— Я приехала домой около часа, вот что. Она, как минимум разок себя ласкала.
— Что, правда? — я посмотрел на Аленку.
— Да, — опустив голову, ответила она, но раскаянья в ее голосе не было. К тому же я заметил озорные огоньки, блеснувшие в ее глазах.
— А почему? — изобразил я напускную строгость.
— Если бы я все разы спрашивалась, то ты бы решил, что я какая то озабоченная. А мне очень понравилось утром, и вот... А вообще, мама тоже провинилась!
— А я то в чем? — с неподдельным удивлением воскликнула сестра.
— А в том, что ты без моего разрешения зашла ко мне в комнату, хотя сказала, что можно заходить, только если я разрешу!
— Ну, я просто забыла, — смутилась Наташа.
— А это не важно, провинилась же.
— Выходит так, — согласилась сестра.
— Тогда тебя тоже Володя должен наказать, меня за сегодня, а тебя за это, — Аленка переводила взгляд с Наташи на меня. В глазах у нее плясали чертенята.
— Так, — протянул я, ситуация меня забавляла.
— Ладно, пусть так и будет, — как будто на что то решившись, сказала Наташа и повернулась ко мне.
— Какое наказание ты мне придумаешь? Только учти, что Аленка заслужила более строгое. Она повторно нарушила.
— А я и не отказываюсь, назначай Володя!
— Мне надо подумать. Вечером скажу обоим, — я взял перерыв.
— А можно мне к подружке, мы договорились сегодня? — Аленка обращалась к матери.
— Конечно, иди, разрешила та, — трусики оденешь?
— Обязательно, не переживай, мы позавчера обо всем договорились, — чмокнув Наташу в щечку, она посмотрела на меня.
— Во сколько мне быть? В семь, пол восьмого нормально?
— Да, конечно, — ответил я.
Она убежала в ванную. Я заканчивал обед. Наташа улыбаясь, молча, пила чай. Через несколько минут, в дверях появилась одетая племянница.
— Всем пока!
В одежде она смотрелась как-то не привычно.
— Пока! — прощались мы. Хлопнула входная дверь.
— Так какое наказание ты придумаешь мне, о, грозный повелитель двух несчастных женщин? Может мне скинуть эту тонкую блузочку и шортики, и тоже, лезть под стол?
— Нет, для бедной и несчастной женщины, которая возбуждается, а возможно и кончает, глядя на голую девочку, я придумаю что-то другое.
— Бедная и несчастная женщина возбуждается и кончает, глядя не просто на голую девочку. А на голую дочку, которую большой взрослый дядя заставил совершать развратные действия в своем присутствии. Причем, сам пришел в такое возбуждение, что на нем чуть не порвались шорты. Может быть, большой дядя хочет, чтобы бедная и несчастная женщина помогла ему сохранить его одежду в целости?
— Конечно, взрослый дядя хочет увидеть бедную и несчастную женщину без одежды, рассмотреть ее прекрасную грудь, с маленькими темными сосочками. Потрогать ее упругую и аккуратную попку, ощутить ее влагу на своих пальцах. Попробовать ее на вкус, исследовать ее дырочки, увидеть как она, задыхаясь от страсти, будет умолять его дать ей отдохнуть. Услышать ее стоны удовольствия и похоти. Но, к его великому сожалению, он не может. Он влюблен в дочку бедной и несчастной женщины, и считает обязанным себя сохранять верность своей возлюбленной.
— А может тогда, большой взрослый дядя, отвести бедную и несчастную женщину в ее кроватку, где бы она, сняв тесные шортики и запустив руку себе в мокрые трусики, могла выслушать, какому наказанию она будет подвергнута вечером?
— Большой взрослый дядя, конечно, отведет эту женщину в ее кроватку и даже разрешит ей снять ее мокрые трусики, чтобы ничего не стесняло бедную и несчастную женщину.
Мы перешли в ее спальню, и она легла на кровать в одной блузке. Лобок сестры был гладким, как и у дочки. В самом низу его виднелся небольшой шрамик в виде крестика.
— А может бедная и несчастная женщина, посоветовать большому взрослому дяде, снять с себя одежду, прилечь возле нее на пионерском расстоянии. Тем самым, спася его шорты от повреждения, — проговорила она, легкими движения лаская себя.
— Большой взрослый дядя, с удовольствием последует твоему совету, бедная и несчастная женщина, но хочет предупредить, что ему придется совершать некоторые движения рукой, чтобы спасти от повреждения и некоторые свои органы теля.
— Бедная и несчастная женщина, даже советует ему так делать, и чтобы облегчить ему задачу снимет и блузку. Ибо, она знает, что созерцание полностью обнаженной женщины ускоряет спасение органов тела. Но, бедная и несчастная женщина хочет узнать про грядущее наказание. Может большой взрослый дядя хочет, чтобы она ходила перед ним лишенная всяких покровов, дабы он мог видеть двух обнаженных женщин? А может он хочет, чтобы она себя ласкала перед ним, каким-нибудь изощренным способом, пока он будет наслаждаться обществом своей юной возлюбленной? А может он хочет, чтобы она...
Мы лежали на кровати, на боку, лицом к друг другу. Я смотрел на нее, она закрыла глаза. Одна ее нога была согнута в колене. Ия мог прекрасно видеть, как ее пальчики ласкают влажную дырочку, погружаясь на всю длину. Последнюю фразу она не смогла договорить, не успела. Дрожь прошла по ее телу, пальчики зачастили, а потом она закричала. Глядя на нее, я, тоже, начал кончать. Сперма попадала ей на живот и на руки. Она ожесточенно начала себя ласкать, испытывая оргазм второй раз...
— Боже, как хорошо, ты как волшебник. Никогда такого не было. Ты прямо подгадал с моментом, когда начал на меня кончать. Два раза подряд! Это что-то!
Она помолчала.
— Достань, пожалуйста, полотенце в шкафу. Сил нет шевелиться.
Я выполнил ее просьбу. Потом вытерся сам. Завалился на кровать. Хотелось просто лежать и не о чем не думать.
— Блин, когда ты на кухне стал рассказывать о том, как ты меня хочешь, а потом отказался даже прикоснуться ко мне, я чуть там не кончила. Представляешь, даже ничего не делая?! Просто праздник какой-то!
— Оба хороши, как подростки! — сказал я.
— Ты о чем? А! Двое взрослых онанировали друг на друга. Да-а-а. Как подростки! Это было классно! Классно, что как подростки! Мне очень понравилось!
— Мне тоже! Ты просто меня совратила!
— Я совратила? Да ты просто врун! Я к тебе пальцем не притронулась! Сам наговорил мне развратных слов, сбил с пути истинного!
Мы немного полежали, перебрасываясь такими фразочками, и переживая этот момент в воспоминаниях. Потом по очереди отправились в душ. Встретились одетые на кухне.
— Так какое наказание ты для меня придумал? — опять насела на меня сестра.
— Еще никакого.
— А для Аленки?
— Вот любопытная! Когда бы я успел? Я был занят важным и приятным делом.
— Вот во время этого дела и придумал бы.
— Во время этого я ни о чем не мог думать. Я любовался красивой и развратной женщиной. Ты бы какое для нее наказание придумала?
— Я бы? В этом стиле? Ммм, не знаю.
— А я придумал! Я запрещу ей завтра трогать себя руками там.
— Вот ты злой! Девочка кончает в день восемь — десять раз. Как ей быть, если захочется? Опять использовать стол?
— Нет, это уже не интересно. Подумай.
— Блин, не знаю... А, поняла, идти к тебе, чтобы это делал ты, да?
— Да.
— Ну, у тебя и фантазия! Хорошо придумал, это ей точно понравиться.
— А тебе?
— Что мне? Мне эта идея нравиться, по отношению к ней. Ты же верный любовник.
— Нет, я не это имел ввиду, а если она будет приходить и к тебе? Ты хотела бы?
Она внимательно на меня посмотрела. Задумалась.
— А ты? Хотел бы?
— Нет. Однозначно нет.
— Вот и я, пожалуй, нет. Я как зритель, чуть, чуть, как режиссер. Смотреть на вас, да, нравиться, возбуждает, чего уж там, сильно возбуждает. Слушать ее рассказы, тоже нравиться. «Мама, ты знаешь, ему понравилось, как я его поцеловала там. А ведь в первый раз! Я, думаю, что сегодня вечером, или завтра он разрешит мне это сделать до конца. Как положено. Он кончит не на лицо, а прямо в рот. И я все выпью. Ты говорила, что мужчинам это очень нравиться. « И все в таком духе... В этот момент, мне хотелось прямо при ней, себя... Но чтобы ее ласкать нет, не то...
— А она при тебе ласкала себя? Когда вы разговаривали?
— А ты как думаешь? Угадай!
— Не знаю, думаю нет.
— Не угадал. Ласкала и кончала. Я даже подсказала ей как это делать лучше, что можно немного сдержаться, растянуть возбуждение, а потом удовольствия больше. Еще, рассказала ей, что нежные ласки можно чередовать с более грубыми. Ну, ты понимаешь, тянуть, щипать, пошлепывать. Кстати, она сегодня днем сказала, что она попробовала, и ей так больше нравиться. Кстати, попроси ее поиграть с грудью. Она, если увлечется, даже язык высовывает. Так старательно пощипывает соски. Очень, знаешь, действует даже на меня, а уж тебе... Так что ты там не теряйся, и не стесняйся.
— Слушай, а тебе не кажется, что это как-то. Все таки твоя дочь.
— Да, брось, девочка счастлива? Счастлива. В семье мир? Мир. Девочка учится, познает себя. Я очень благодарна Денису. Без него я бы не знала, себе и мужчине сделать хорошо. Знаешь, сколько моих подруг от этого страдают. Пять замужем. Вроде как все позы перепробовали, надоело. А что-то новое друг для друга придумать, начинаются тормоза. Для одной верх разврата минет, для другой анал. Нет. Это не прилично, так нельзя. Мужья только об этом и думают, а мне что-то и не хочется. А почему не хочется? Потому, что разнообразия нет. Вот и возникают на горизонте, то любовницы, то любовники... Ладно, тема глобальная.
— Ну, у тебя, почему не сложилось?
— Таких, как Денис, или Валерка (ее муж) не попалось больше. Среди мужиков, тоже баб стало много. Или фантазии нет, ничего придумать не могут, или в своих комплексах запутались. Ладно. Я же когда Валерку встретила, сразу поняла — Денис. Ни разу за все время не пожалела, если бы не эта случайность. Ладно.
А про Аленку это очень хорошо, что она узнает о себе все. Я только за, двумя руками и ногами.
Так что там придумал наказание? Черт, эти разговоры так на меня действуют, что я опять мокрая.
— Нет пока, но одна идея есть. Кстати, сейчас Аленка подойдет, уже пол восьмого.
Раздался звонок в дверь.

Послушная девочка брата

Милая мама

Наедине с матерью